Алкоголизм и другие аддикции подростков: как помочь?

В данной статье вы узнаете все о способах борьбы с зависимостями, возникающими у детей с алкоголем или наркотиками. На вопросы ответит врач психиатр-нарколог высшей категории Вероника Готлиб, создатель первого в России профильного стационара для подростков.

Куда могут обратиться родители детей и подростков с разными зависимостями, включая алкогольную? Насколько принципиально для врача то, что ребёнок употребляет наркотики или алкоголь? Есть ли разница в подходе?

Родители могут обратиться в наш профильный стационар для подростков. Для врача особой разницы нету, так как с точки зрения формирования зависимости существуют одни и те же механизмы, но при этом учитываются токсические действия веществ, потому что они разные даже среди наркотиков. Конечно разница заметна, но скорее она касается тяжести степени зависимости и скорости её формирования.

С чего начинается разговор с родителями при обращении?

Первое — это выяснение и выявление запроса. Далее начинаются расспросы о детстве ребёнка, потом о семье, чаще о самих взаимоотношениях в семье. Сперва общение происходит вместе с ребёнком, поскольку важно видеть реакцию подростка на те или иные слова родителей. Потом уже, оставшись наедине, можно уточнить это у него и узнать его точку зрения.

Как диалог происходит в отсутствие родителей?

Это всё делается по желанию ребёнка, то есть кому-то комфортнее разговаривать с родителями, таким образом он чувствует себя безопасно. Кому-то наоборот.

Насколько правомерно объединение в одну тему наркотическую или алкогольную зависимости?

Аддиктология — это вообще такая область науки, которая включает в себя медицину, психологию и социальные вопросы, и собственно тема переводится как наука, изучающая зависимость. Наша жизнь состоит из зависимостей. Понятно, что есть приемлемые, достаточно безопасные зависимости, а есть очень разрушительные. Поэтому да, правомерно объединять, и аддиктология занимается не только химическими зависимостями, но и не химическими.

На сегодняшний день, купить наркотик не составляет никакого труда. Это настолько распространенный вид зависимости сейчас, что дети и носят и пробуют и так далее.

От чего исходит опасность для детей и какие истории сейчас чаще всего родители рассказывают, когда приводят детей?

Ситуация в том, что практически любой ребёнок может оказаться вовлеченным в употребление и в хорошей и в плохой семье. Официальная статистика не отражает реальную ситуацию. Масштаб бедствия колоссальный и то, что все очень доступно, это факт. Ну сейчас я бы сказала так, синтетические наркотики имеют разные названия, химические или есть такой термин наркогенные. То есть — это скорость формирования зависимостей степенью тех последствий, которые эта зависимость имеет. Они приводят организм к очень тяжелым психическим расстройствам, токсичны для человека и для подростка особенно, так как всё-таки имеем дело с незрелыми структурами, в частности центральной нервной системы.

С одной стороны, есть такая система даркнет. Люди старшего поколения, возможно, не представляют себе что это такое. Люди нынешнего поколения же, то есть Поколение Z, которые буквально живут в интернете, прекрасно ориентированы, что где и как это сделать. И вот эта система, такая безадресная, бесконтактная, так называемая система закладок, есть везде, где только можно.

Здесь можно подчеркнуть, что алкогольная зависимость не уступает наркотической, и является также актуальной проблемой среди подростков. Она не подразделяется на пивную, коньячную и т.д. На данный момент очень часто обращаются родители именно с алкогольной зависимостью у подростков, при этом всем она может быть с употреблением, например, различных лекарственных препаратов, что в свою очередь утяжеляет картину и в целом проблему.

Как дети становятся на этот путь? Какие истории чаще всего вам рассказывают родители, когда приходят? Что рассказывают сами дети, возможно какие-то сюжеты? Есть ли что-то общее в них?

Сюжетов в общем-то не так много, их даже наверное меньше, чем в классической литературе. К примеру, вот собрались, выпили, вот отпустило. Вроде отпустило. Да не так много мотивов вообще, по которым люди употребляют психоактивные вещества и алкоголь в том числе.

Одним из мотивов является попытка изменить, улучшить своё эмоциональное состояние. Здесь хотелось бы остановиться и рассказать о наболевшем. Заслуга родителей в данном случае конечно колоссальна и речь не идет о тех случаях, когда родители угощают и наливают. Есть точка зрения у многих, что “пусть лучше дома”. Наши дети перенимают определенный стереотип поведения, начинается это всё с праздника, к примеру, Дня Рождения ребёнка детсадовского возраста, покупается безалкогольное шампанское. Зачем ребёнку в детском саду ритуал безалкогольного шампанского?

Очень мало семей, в которых праздники проходят иначе, нежели накрыли стол, выпили, поболтали, выпили. Вот это — та картина мира, которую ребёнок видит у себя дома, у него, естественно, формируется отношение того, что это нормально. Да, это уже такой культурологический мотив употребления, потому что мы во всех смыслах прививаем это.

Что мы имеем на выходе? Всякие реакции типа подражания, имитации, когда самоидентификация себя как взрослого человека сопряжена с тем, что я курю и пью, я могу себе это позволить, потому что я уже взрослый. То есть это как прерогатива такой взрослости и, соответственно, когда люди собираются компаниями, алкоголь играет роль, как вещество оказывающее регулирующее действие — расслабляет, облегчает общение, снимает какие-то кратковременные зажимы, которых у подростков очень много и закрепляется такая форма общения, поведение.

Зачастую бывает и у взрослых, и у подростков, что встретились, выпили, расслабились и кто-то предложил “А давайте ещё вот это попробуем?”.

Когда в наш центр приходят родители с детьми, главное — это понимание проблемы и готовность что-то менять. На мой взгляд, в любой ситуации можно и нужно начинать что-то с этим делать! Главное — это готовность. Так как мы часто сталкиваемся с тем, что родители просто сами не осознают того, что проблема также и в них, обычно они отрицают и говорят подобные фразы “у меня нет проблем, а у ребенка есть”. В такие моменты мы пытаемся объяснить родителям, что счастливые родители = счастливый ребенок.

Например, семья пришла к вам с ребёнком, какой процесс они проходили? Может быть, достаточно типичная какая-то история? К чему они пришли? В чём они ресурсы черпали и в чём вообще состоит процесс излечения ребёнка от зависимости? Как вы работали с ними?

Сейчас мы реализуем именно в амбулаторном ключе процесс лечения. Но если начать всё-таки с какой-то истории, то вот, к примеру, относительно недавно была следующая ситуация (и она, на самом дел, относительно типичная): Мама воспитывает мальчика одна, есть дедушка с бабушкой. Собственно, дедушка единственный мужчина, но они живут не вместе. Мальчику 16 лет, учится в школе, он не очень успешен, довольно скрытен, никому особо не жалуется, сам переживает свои проблемы. В школе не было какой-то травли, просто он обыкновенный и в какой-то момент он начинает понимать, что алкоголь — это такой способ для него, который приносит облегчение.

Употребление началось с 14 лет, с легких напитков, у него появилось ощущение, что ему полегчало, снова выпил и вновь ощущение того, что начали появляться светлые промежутки. Таким образом, к 16 годам у него сформировалась алкогольная зависимость, потребность снимать напряжение алкоголем. Стали возникать вегетативные нарушения, то есть для того, чтобы заснуть тоже нужно было как-то немножечко расслабиться и это привело к тому, что он начал просто вечером в одиночку втайне от родителей выпивать. А родители — это такая категория, которая узнает всё последними.

В какой-то момент стало заметно, что он тяжело встает или вообще не встаёт в школу. Мама повнимательнее начала относиться к этому вопросу и, уже присматриваясь к нему, она стала замечать определенные особенности его поведения в одном состоянии, и в другом. Мальчик стал для мамы каким-то не таким, то есть что-то с ним происходило.

Мама стала беспокоиться этим вопросом и сказала: “пойдём к врачу”, на что получила ответ, что у него все хорошо и якобы “сама иди”. Продолжалось это до того момента, пока не произошло то, что ситуация вышла за пределы семьи. Задержали где-то на улице, поднялась какая-то социальная волна. Здесь могло быть два исхода, на самом деле: первый — учёт в комиссии по делам несовершеннолетних и второй — направление протокола в наркологическое учреждение. Но маме удалось убедить мальчика прийти к врачу. Уже позже выяснилось в разговоре с ним, что там имели место и наркотики, о чём мама не знала. В какой-то момент он понял что уже чисто алкоголь не даёт ему того эффекта, который был в начале.

Они пришли и, знаете, я прям горжусь собой, это было чудо. Мне удалось как-то его смотивировать на то, что ему надо.

Посоветуйте, что вы говорите в таких случаях родителям, как заставить своего ребенка пойти к врачу?

Если у родителей есть опыт последовательного взаимодействия с ребёнком, то важно, чтобы слова не сильно расходились с делом. Необходимо договориться с ребёнком, что мы всё-таки пойдём, потому что иначе наши с тобой отношения вообще рискуют разрушиться (если они были изначально). Вот таким способом достаточно четкого последовательного убеждения, возможно с какими-то даже обсуждениями новых границ, вы сможете достучаться и привести ребенка к нам.

Методы по типу, если ты пойдешь, то я тебе куплю айфон и прочее, вызывают очень большие сомнения, что они приведут к какому-то эффекту.

Мне кажется, что сейчас нам удаётся создать такую уникальную модель оказания комплексной помощи именно в амбулаторных условиях. То есть мы должны быть вовлечены, у нас работают профессионалы разных специальностей. Работа с ребёнком, с семьёй, опять же если семья этого захочет. В этой ситуации необходима поддержка самому ребёнку и это работа с психологом, это поддержка семьи и не просто поддержка, а работа над детско-родительскими отношения.

Это какие-то индивидуальные, семейные, групповые занятия?

Обязательно, также это психотерапевтическая или психокоррекционная группа со сверстниками, которую ведет взрослый человек. Совершенно не как группа анонимных алкоголиков, не сравнивайте, пожалуйста. Хотелось бы также подчеркнуть, что это не реабилитация, а абилитация. В чем разница: реабилитация — это восстановление чего-то утраченного, а абилитация — это формирование навыков, внутреннего ресурса для того, чтобы справляться с проблемами, познать себя и т.д.

Очень важным моментом является понимание, что со мной происходит, что я чувствую, какие переживания, какие эмоции у меня сейчас, и нахождение ответов на все эти вопросы. Многие подростки страдают алекситимией, дословно переводится как “нет слов для чувств”, то есть это невозможность выражать свои чувства, имеется в виду, конечно, приобретенная форма, так как есть и врожденная.

Анализируя, что со мной происходит, дальше, следующим этапом, учусь справляться с этими своими негативными, отрицательными чувствами, у меня возникают другие способы решения этой проблемы.

Также сейчас мы запустили группу для родителей, так как у них очень много переживаний. Так или иначе это все транслируется ребёнку, и они влияют на ситуацию в семье в целом. Групповая терапия работает вообще очень ресурсно, потому что в группе порой бывает значительно более эффективно. Вы получаете обратную связь, поддержку, новый опыт.

Есть терапевтическая группа, которую ведет психолог. Сюда я привлекла своего бывшего пациента, который сейчас учится на психфаке для того, чтобы он вел группу. Это было сделано с целью того, чтобы он как человек, который прошел это, поделился личным опытом, от равного к равному.

Можно ли разделить случаи с подростками, когда алкогольная зависимость — это крик о помощи? Когда они это делают, чтобы им помогли? Или им просто нравится их компания и такой образ жизни?

Я затрудняюсь сказать, что процессуальные психические заболевания могут манифестировать в том числе и через употребление, но вот сказать что у него всё так хорошо, а он с жиру бесится нельзя. Всё-таки алкоголь — это довольно специфический продукт.

Есть, например, уже современные формы нехимической зависимости, зависимость от здорового питания или зависимость от спортзала и, если она никому не мешает, да Слава Богу.

То есть чтобы ходить в спортзал, нужно, как минимум, иметь деньги для этого, а что касается алкоголя, то это дёшево и сердито. Кто-то заполняет пустоту внутри каким-то невероятным совершенно адреналином, который тоже безумно опасен. Это, к примеру, прыжки с парашютом и, как сказал мне один мальчик, “это лучше, чем анаша, но не круче чем героин”. К сожалению, многие на этом фоне адреналина начинают употреблять какие-то вещества, так как это снижает уровень страха и притупляет подобные чувства.

Объясните, пожалуйста, как высока цена личности? То, что ребенок должен уважать себя?

Ребенку нужно и важно объяснить про границы безопасности. То есть он не должен общаться со своими потребителями. Нельзя, например, человека с наркотиками помещать в среду, где их употребляют. Это для него опасно и он может не выдержать.

Про алкоголь — здесь, например, родителям важно понимать, что если есть проблемы с этим делом, то не надо отмечать возвращение из реабилитационного центра. Тема контролируемого употребления очень привлекательная, но также она очень сложная. Как мне кажется, важнее всего воспитывать в ребёнке собственную ценность, приобщать к самостоятельности, постепенно формировать взрослую позицию, не обесценивать его.

Могу привести пример — была ситуация у меня, пришли мама с девочкой. Эта девочка не употребляет, но она в 10 лет угрожала суицидом, прямо ринулась в сторону окна. Мама приходит красивая, ухоженная, а дочка, довольно пухленькая девочка, может быть чуть более пухлее чем то, что хотелось бы маме. Дальше мама говорит “ну покажись какая ты есть”, “ну ты же видишь, что весишь, столько же сколько бабушка”. Суть всего, что она не замечает то, что транслирует ребенку вместо того, чтобы сказать “как я тебя люблю, какая ты прекрасная, какая ты умная и т.д.”. Но в данном случае она показывает своему ребенку, что та ей не нравится, она толстая, мне стыдно за тебя и т.д. В такие моменты у ребенка начинает копиться обида и отсутствует ценность себя.